Любовь к Парижу и любовь в Париже неразделимы. В Париж нужно приезжать влюбленными, тогда город откроет вам свое сердце… В книге «Старый и новый Париж» в начале прошлого века Андре Билли писал: «Если бы я излагал здесь теорию любви, то сначала дал бы определение любви, а затем – определение Парижа, но для этого пришлось бы написать множество никому не нужных томов. Ведь любовь не поддается определению, и, наверное, самое лучшее, что сказано о ней: «Любовь – это всего лишь непреодолимая симпатия».
Великолепная неделя с любимым городом– прогулки по любимым местам, кофе в любимых кафе, удивительная возможность забыться и забыть – о проблемах, заботах, суете, разочарованиях…
Моя любовь к Парижу не из разряда восклицаний «Oh, Paris
. Можно сколько угодно брюзжать по поводу того, что сегодня Париж уже не тот, что прежде, ругать политику глобализма, стенать об утрате французской самобытности. Да, возле моего отеля в десяти минутах ходьбы от Лувра негры торгуют кокаином и гашишом, да, когда стемнеет, за пределами Пляс де ля Конкорд гулять опасно, того и гляди нарвешься на гопника арабского происхождения, да, официанты в моем любимом кафе «Нотр Дам» стали хамами, и знаменитое клубничное пирожное со сливками здесь теперь готовят хуже, да, на Монмартре все больше шаблонных работ и все меньше самобытности. Да, гуляя по Парижу, того и гляди наступишь на бомжа (клошара), «элегантно» отдыхающего в спальном мешке, поближе к теплым решеткам метрополитена.
Но все это тоже Париж! Кто дал нам право отказывать ему в возможности меняться и ломать стереотипы, тем более что ломка стереотипов и есть суть Парижа. Только здесь президент может жениться по любви, только здесь у подножия готического Нотр Дама звучит негритянский рэп, только парижане приходят на работу к десяти, уходят в четыре, тратят на обед два часа– и все успевают, только парижанки могут позволить себе не причесать с утра волосы, надеть пальто и стоптанные босоножки, и при этом прекрасно выглядеть.
И только французы способны создать гениальную Статую Свободы и красивым жестом подарить ее американцам, довольствуясь лишь многочисленными версиями памятника, один из которых можно обнаружить в укромном уголке Люксембургского сада.
В конце концов, любимому городу, как любимому мужчине, можно простить пару вредных привычек, ведь куда важнее видеть в нем не недостатки, а главное – то, за что мы его когда-то полюбили. Раз и навсегда…